Лана дель Рей. В первой же песне Лана поет: «Мне было 19, я была официанткой на тусовке “Мужики в музыкальном бизнесе“, на меня все смотрели, было так приятно, меня заметили». Дальше — про роскошную жизнь в Эл Эй, про «настоящую» любовь, в которой Лана просит разрешить ей быть женщиной и любить как женщина. Лана рисует очень яркие и реалистичные картины, похожие на самом деле на затравку для хоррора: сейчас произойдет что-то страшное, в том числе потому что все герои слишком беспечны и не понимают, что на самом деле происходит.

Лана, наверное, такого эффекта не имела в виду, но мне от нарисованных ею картин реально страшно: как будто смотришь, как человек идет по минному полю, утыканному красными флажками, только человек эти флажки упорно игнорирует. Chemtrails Over The Country Club мне нравится больше нормана роквелла, я его лучше понимаю.

Кровосток. Наконец-то нормальная музяка и нет бесящего автотюна! «Всем не нравится Путин, а я с него живу», — бандиты в мире «Кровостока», как и в реальном, забили на волыны, надели пиджаки и плотно сели на воровство бабла, которое как раковая опухоль само появляется и заполняет все пространство. Меньше мокрухи, но нисколько не меньше ада, и прямо очень злободневная лирика, как будто «Медиазону» читаешь под бит.

Учим уроки, урок первый: кто не ебнут, тот на нервах

Урок заключительный, второй: обходи стороной

Мудачков, считающих, что дружат с головой. Отбой.

Лучший альбом «Кровостока» со времен «Сквозного».

Наукоград. Инструментальный синти-поп продюсера и саунддизайнера Ильи Оранджа. Возвращение восьмидесятых, к каждой песне можно дописать вокал, не знаю, Дэвида Сильвиана или Сэма Херринга, и будет идеально. Но у Ильи получается сделать совершенно песенные по формату композиции интересными и без голоса, хотя призрак рефрена Forever Young тут незримо присутствует почти в каждом треке. Музыка, которая не перевернет вашу жизнь, но порадует в тот момент, когда душа потребует успокоения, ностальгии и вайба советской научной фантастики.

Really From. Эмо с трубой, но не American Football, и, честно говоря, куда более интересное, чем последний альбом American Football. Группа Really From не первый год играет инди-рок с джазовыми гармониями, «богатыми» аккордами (это когда вам кажется, что переход получился каким-то особенно выебистым) и трубой, но вот именно сейчас получилось, что и труба звучит к месту, а не сорок минут подряд (так было на прошлой записи), и аккорды не слишком выебистые, и песни не похожи одна на другую.

Isotape. Инструментальная попытка осознать пандемию от музыкантов с академическим бэкграундом, но вообще без ощущения, что эта музыка не для простых слушателей типа меня. Мурманск — отправная точка всей записи, это взгляд на пандемию именно с точки зрения этого города. Первый трек рассказывает про бэкграунд, второй — про бытовуху существования с пандемией, про привыкание к ней, в третьем звучит надежда на нормальное будущее. Отличный релиз, «ебанина недели».

Middle Kids. Великолепный инди-фолк из Австралии о личном, который на прошлых записях не достигал пика эмоциональности, а тут прямо все сошлось. Песни про то, что в конце не будет никакого принца на белом коне, про пассивную агрессию и много про что: как Daughter и Фиби Бриджерс, а местами и Wolf Alice, только более позитивно. Очень много крутых фразочек в духе “My friends and family we’re all in therapy“. Хочется, чтобы у этой группы было большо будущее.

Псарня. Панк-альбом, который звучит как плохо сведенная запись с пульта в репетиционной комнате на дешевые микрофоны, и это комплимент, потому что звучит круто, сыро и живо. Кавер на Seven Nation Army довольно ужасный, в том числе из-за вайба «шлюхи деньги наркота». Какой год на дворе? Sex drugs rocknroll? А может дрочка золофт эмбиент? Но все остальное очень понравилось, захотелось на концерт помеситься, такой прям бодрый рок.

Прочитайте этот текст про Петара Мартича из Пасоша, если еще не читали. Выводы делайте сами. И не стесняйтесь сказать друзьям, что они ведут себя как уебки, если они ведут себя как уебки.

Тейк недели: почему мы (я) слушаем техно

В этой рубрике я рассказываю про какие-то аспекты музыкального потребления и производства, которые мне почему-то интересны. Возможно, они будут интересны и вам.

«В 32 года нестыдно играть или джаз, или техно», — сказал Антон Образина из Джарс. Доля правды в этом тейке есть, и если про джаз я говорить пока не готов, то про техно всегда интересно.  

Первое столкновение с электронной музыкой у меня было, как у всех, в лице группы Prodigy. Я ничего не понял. Потом был Kid A. Тоже ничего не понял, но понравилось. Но оба эти случая — это музыка песенная, с рефренами-куплетами. Техно совсем о другом. 

Давайте только сразу определимся: техно — это зонтичный термин, как метал с его миллиардами поджанров, в целом описывающий цикличную музыку, в которой развитие задается ритмом и текстурой звука, а не гармонией и мелодией. В такой парадигме и транс можно в техно впихнуть, ну и почему бы и нет, собственно; моя колонка, че хочу то и ворочу. Можно называть это все электроникой, если не нравится техно, называйте так. 

Песенная музыка мне кажется таким монолитом с началом, концом, серединой, бриджем и другими штуками, ее легко записать на бумаге, например в виде текста с аккордами. Из песни слова не выкинешь, поэтому и монолит: можно поиграться с формой, перепеть песню, но есть достаточно много моментов, которые необходимо сохранить для того, чтобы песня не развалилась и продолжала существовать. Можно спеть пару строчек, мозг достроит всю песню по памяти: она живет в голове целиком, от начала до конца. 

С техно так не бывает. Электронная музыка с упором на бит обычно содержит в себе минимум музыкальной информации. Ритмичные бас-партии на одной ноте, текстурные пэды, где не распознается ни начало, ни конец. Мелодия в техно, конечно, бывает, но тогда получается Авичи, то есть песни. Гармония редко уходит за пределы переходов по квинтовому кругу. Зато очень много звука, каждый продюсер ищет свою особенную бочку, свой особенный пресет в серуме, отдельные ебанаты, типа будущей звезды московской техно-сцены Сергея Сурганова, собирают собственные модульные машины для синтеза звука. 

В ритмической, зацикленной музыке оказывается, что гармонии не нужны. Что игры на ожидании удара бочки и легкого смещения этого удара вкупе с изменением тембра звука может быть достаточно для того, чтобы музыка была интересной. Вместо напряжения-разрешения гармонического появляется ожидание и обман ожидания. Вместо формы появляется бесконечность музыки, в которой важно лишь, что происходит в конкретную секунду. 

Моей главной входной точкой в такую музыку стал сначала, конечно же, Burial: я просто не знал, что можно создать такой звук и такие песни. Сейчас, когда я куда лучше понимаю, на каких корнях основана музыка Уильяма Бевана, я уже могу разложить ее на детали и даже отчасти воспроизвести, но каким же сильным было первое впечатление! Хотя Burial на самом деле тоже пишет песни. Но именно он мне открыл глаза на электронику в целом, заставил обратить внимание на Four Tet, Actress, Kode9 и Zomby и всю тусовку Hyperdub.

Что-то подобное было, когда я услышал музыку композитора The Haxan Cloak, в которой конечно есть повторяющиеся паттерны и что-то, что можно назвать хуками, но музыка это в первую очередь текстурная. Одни электронщики играют синтезаторами, другие — сэмплами. The Haxan Cloak будто играет эквалайзером, это его основной инструмент. Окончательно все сомнения в техно отбил Джон Хопкинс, показавший, как танцевальная музыка может быть предназначенной исключительно для слушания наедине со своими эмоциями.

Так и почему же Антону Образине хочется после 30 играть либо джаз, либо техно? Все просто: в нойз-роке мы ищем редуцирования рока до минимально работающих компонентов. Сначала это упрощение музыки до одного аккорда или одного риффа. Потом, как на последнем альбоме «Джарс», это, наоборот, слишком много риффов, и после таких экспериментов ты уже либо спускаешься на уровень бита и отказа от гармонии, либо идешь туда, где эта гармония нарочито сложна. Я предлагаю совмещать.