Что слушать в эту пятницу

These New Puritans — Crooked Wing

Первый за шесть лет альбом важной британской экспериментальной группы:, про которую я думал, что она давно распалась. Альбом посвященный своим корням (орган отсылает к профессии дедушки братьев Барнеттов), природе и заземлению — и со всеми своими колокольчиками и Кэролайн Полачек он кажется застывшей картиной Тернера. Но только если бы Тернер жил в наше время и писал бы не только пасторальные, но и индустриальные пейзажи с многоэтажками и складами «Амазона».

Stereolab — Instant Holograms on Metal Film

Первый за 15 лет альбом культовой группы, который звучит как среднее арифметическое из всего их творчества. Абсолютно не разочаровывает, но и новых граней не открывает.

Home Is Where — Hunting Season

Концептуальный альбом с кантри-уклоном от одной из лучших эмо-групп пятой волны. Концепция такая: группа захотела написать Великую Американскую Песню, а что может быть более великого и американского, чем Элвис? В итоге каждая из 13 песен — про двойников Элвиса, которые умирают (все 13 одновременно) в одной большой автокатастрофе. Если в это не углубляться, то просто кантри-эмо про смерть.

Skunk Anansie — The Painful Truth

Важная группа моего детства, про которую я тоже думал, что они давно распались. Скин поет о том, что остается артистов несмотря на возраст, менопаузу и мои от нее ожидания. Но строго говоря, альбом чисто для фанатов.

Smerz — Big CIty Life

Музыка прямиком из арт-галереи от норвежского арт-поп дуэта. Очень городской альбом, который рассказывает об одиночестве и бытовых трудностях жизни в большом городе, особенно когда ты только-только эту жизнь начинаешь и еще только ищешь свое место.

Marc Ribot — Map of a Blue City

Великий гитарист, который меня многому научил как музыканта, записал свой первый в карьере вокальный альбом (а вы и дальше говорите, что после 30 поздно за что-то новое браться). Ретроспективный неконсервативный блюз в духе самого Рибо — про смерть и прошлое.

Moontype — I Left The Wind Push Down On Me

Отстраненный, холодный голос вокалистки молодой чикагской группы Monotype Маргарет Маккарти плохо сочетается с исповедальной лирикой. Она поет о том, как раньше танцевала перед сном, о пьянках, о разбитом сердце, но больше — о непонимании, как жить и что делать в этой жизни. Контраст между по-механически сыгранным инди-роком, подчеркнуто неэмоциональным голосом и крайне эмоциональной лирикой и делает их музыку интересной.

Тейк недели: про дух времени

2025 год, конец мая. Мне под 40, я еду на велосипеде на концерт модной и до неприличия молодой инструментальной группы Wing! в любимый лондонский клуб Shacklewell Arms, в моих наушниках играет абсолютно несправедливо пропущенный мною альбом группы «Соня». Когда я приезжаю, то встречаю знакомую, с которой мы обсуждаем фестиваль Wide Awake, на котором выступает хедлайнером группа Kneecap. Обычно я хожу на этот фестиваль: это такой смотр лучшего лондонского и мирового инди плюс какие-нибудь Slowdive, King Gizzard или Oneohtrix Point Never. Kneecap опять в центре скандала — участника группы обвинили в демонстрации экстремистской символики, только это не буква «Н» или радуга, как привыкли мы по своим новостям, а флаг вполне настоящих террористов — «Хезболлы».

Выступление при этом никто отменять не планирует: чувака просто вызвали в суд, максимум, что ему грозит, это штраф. Это к вопросу о популярных пропагандистских тейках, что в Британии за твиты в квартиры врываются. Ну, да, когда пишешь, что надо отрезать головы неверным — или что нужно сжигать отели с беженцами, а потом толпа идет и сжигает отели с беженцами. Тогда может прийти полиция.

На следующий день после Wide Awake в том же самом месте проходит другой фестиваль, Field Day — тоже с независимым уклоном, но больше в сторону электроники. Я на него хожу с 2013 года, но последние пару лет пропустил: все-таки моим он был с Афекс Твином или Фор Тетом в качестве хедлайнеров, а не с Пегги Гу. Не имею ничего против нее против, ходил на нее, она делает людям хорошо, но ее аудитория — это люди, которые нюхают в толпе кокаин с ключей, а мне комфортнее находиться среди тех, кто выбирает менее агрессивные наркотики. По иронии, фестиваль оказался в центре скандала — по той же самой теме, что и Kneecap, но с другого угла.

Filed Day принадлежит фестивальной корпорации Superstruct. Она, в свою очередь — c 2024 года собственность фонда KKR, который является целью движения за бойкот Израиля. С середины мая это движение ведет активную кампанию за бойкот Field Day, поскольку фестиваль не прояснил своей позиции по поводу палестинского вопроса. Фестиваль в итоге прояснил, причем дважды, в первом сообщении они недостаточно, по мнению активистов и музыкантов, дистанцировались от компании, которая владеет их владельцами, но со второй попытки вроде бы все получилось нормально: Field Day осуждает неэтичные инвестиции KKR в Израиле, признает оккупацию Палестины, и отдельно отмечает, что не имеет власти над тем, что делают владельцы их владельцев, и их вообще никто не спрашивал. Но фестиваль потерял примерно половину артистов: в основном это не слишком известные диджеи, но есть и звезды типа Mall Grab. Джеймс Блейк, Пегги Гу и Jungle на месте.

Superstruct владеет десятками фестивалей, среди них — Sonar, Flow и Sziget, и ко всем им движение за культурный бойкот Израиля имеет претензии. К «Сонару», например, из-за спонсорства «Кока-колы» и «Макфлурри», которые BDS тоже «отменяет». Фестивали объясняются как могут.

Иногда доходит и до совершенно непонятных историй: например, движение добилось отмены концертов Джонни Гринвуда и израильского музыканта Дуду Тасса в Бристоле и Лондоне. Они выступают в поддержку альбома Jarak Qaribak — это песни на арабском, которые поют вокалистки и вокалисты из Сирии, Ливана, Палестины, Египта, Кувейта и Ирака. Повод для бойкота — прошлогоднее (!) выступление Джонни и Дуду в тель-авивском клубе, который десять лет (!!!) раздавал футболки в поддержку израильской армии. Активисты обвинили музыкантов в «арт-отмывании геноцида». Гринвуд, в свою очередь, называет эту тактику абсурдной и отмечает, что она явно не поможет добиться мира и справедливости на Ближнем Востоке, а также сравнил ее с давлением на Kneecap, против которых он, по идее, должен выступать. В конце концов, у Гринвуда племянник служил в ЦАХАЛе и погиб в Газе в прошлом году.

Самое смешное, что оба эти фестиваля под угрозой срыва и по другой причине: сейчас идет суд по жалобе местных жителей, которым надоели заборы в парке.

Я читаю эти новости и вижу другие. Например, о том, что 14 тысяч детей в Газе умрут в ближайшие 2 дня от голода. Потом, правда, выясняется, что это фигура речи, а цифра взята из отчета, в котором говорится, что в Газе в ближайший год ожидается 14100 серьезных случаев голода среди детей. Ужасно, но все-таки немного другая история. Но в соцсетях все уже репостнули про 14 тысяч детей за 48 часов — и немедленно забыли проверить, что же с этими детьми случилось через 2 дня. Или другие новости: двух сотрудников посольства Израиля в Вашингтоне застрелили рядом с Еврейским музеем; убийца кричал Free Palestine. Как это убийство поможет свободе Палестины, неясно.

Я читаю все эти новости и включаю альбом«Сони». Мне почти сорок, я еду на велосипеде по модному лондонскому району Хакни на концерт группы, на который пришли пять человек, хотя еще пару дней назад они собрали толпу в Брайтоне на фестивале-шоукейсе The Great Escape. С этого фестиваля слились более 100 групп, потому что один из его спонсоров — это банк Barclays, а он, в свою очередь, имеет в портфолио акции израильских оборонных компаний. The Great Escape, конечно, мог отказаться от спонсора, но вот вы, например, отказались от Spotify, потому что Дэниел Эк вложил деньги в компанию, которая вложила деньги куда-то в производителей оружия?

Песня «время не лечит» на великолепном альбоме «Сони», как и весь этот альбом, написана от лица протагониста, который лет на 15 младше меня, который крепко бухает от одиночества и поражения в войне со всем миром. «Я пытался дать пизды всему миру, но этот мир похоже сам меня трахнул», — поется в этой песне. Я еду на велосипеде и почти в голос ору коду «Ну и пусть весь этот мир идет на хуй».