Кендрик говорит о себе, Регина Спектор напоминает, почему она великая

Тейк недели — про группы, которые стыдно (на самом деле нет) не знать

Kendrick Lamar — GNX

Внезапный и необязательный альбом Кендрика, который и без него выиграл в рэп-игру в этом году за счет невероятного баттла с Дрейком, похож на untitled, unmastered: без суперхитов, без общей концепции, зато очень живой и притягивающий внимание. Альбом, названный в честь коллекционной тачки, в основном посвящен размышлениям Кендрика о себе самом и о том, что с ним сделал рэп, слава и деньги. Альбом работает, если вам интересен его герой — а мне, конечно, очень интересен.

Сольвычегодск — Кича

Альбом военного времени от одной из самых непредсказуемых групп из России, которая когда-то играла то фри-джаз, то танцевальную музыку, то совсем что-то невообразимое. Сейчас — скорее пост-панк, и поет песни, полные духа времени и неожиданных цитат. Лучше всего о содержании альбома говорят названия двух песен: «Заебали ваши пушки» и «Уже не будет так как прежде».

Ben Lukas Boysen — Alta Ripa

Техно с лейбла Erased Tapes, то есть не совсем для танцев. Берлинский композитор Бен Лукас Бойсен существует в той же вселенной, что и Джон Хопкинс (недаром он открывал хопкинсковский сборник Late Night Tales), и коллега по лейблу Rival Consoles. Нетанцевальное техно в его версии работает как массажер для головы: от этих звуков физически приятно и хочется мечтать о космосе.

Gráta — Gráta

«Когда я была маленькая, то знала мало. теперь я стала взрослая и не знаю ничего», — поет Мария Марцель в своем проекте Grata, который называет песнями немой принцессы. Проект вырос из одноименного мультика (можно найти на ютубе) и рассказывает историю взросления и трудного принятия этого взросления. Как человек, так до конца и не повзрослевший, очень чувствую эту лирику — и особенно голос Марии, который то прячется за ревербом, то шепчет тебе прямо в ухо.

Regina Spektor — Songs

В 2001 году Регину Спектор никто еще не знал. По совету друга она записала под пианино одним дублем песни из своего репертуара и продавала CD-R на концертах, официально этот альбом не издавался и до сих пор его не было на стримингах. Теперь — есть. Получилась машина времени, которая переносит нас в эпоху становления антифолка и Регины как артистки, а также показывает, что уже тогда, в самом начале своей карьеры, одного только ее голоса и библейского сюжета (сразу несколько песен этой пластинки основаны на Библии) достаточно, чтобы пробить на мурашки.

Музыки немного, но есть интересная. Помимо Кендрика и старого альбома Регины Спектор, который до сих пор существовал только в пиратском виде, можно послушать внезапный альбом проекта Джона Зорна Painkiller (ебанина), новый альбом группы «Сансара» (звучит как «Сансара»), техно от nocow (вокал, правда, там не к месту), и новую песню «Маршака». А еще интересный ипи у группы «Архитектура» из Владивостока, такой мрачный пост-панк с электроникой.

Тейк недели: Как здорово иногда чего-то не знать

Совсем недавно мы записывали подкаст с Лерой о группе, которую я очень-очень люблю, которая сильно на меня повлияла — и на мой взгляд на музыку и живые выступления. Не поверите, но это не Smashing Pumpkins. А Лкера не знала о ней вообще ничего, совсем. До этого мы делали другой подкаст про Klaxons — он уже доступен для подписчиков, и скоро выйдет в общий доступ, буквально вот-вот. И там была похожая история. Я, конечно, знал, кто такие Klaxons: слышал пару хитов, имел некоторое представление. Но ни одного их альбома я никогда не слушал, не знал ничего об их мифологии и влиянии. Не знаю, было ли интересно Лере слушать про моих любимцев, но мне было крайне полезно и увлекательно разбираться, почему она так любит Klaxons и как они на нее повлияли. Фанатом я не стал, но неделю слушал их альбомы и изрядно кайфанул.

Мы используем группы как референсы, чтобы объяснить какую-нибудь новую группу. Часто, например, слышу, как знакомые кидают фразы вроде: «Ну это же как Скотт Уокер!» А я такой: «Да-да, конечно», хотя впервые послушал Скотта Уокера всего год назад примерно. Более того, до того момента я даже не подозревал о его существовании, я буквально ни разу до какого-то момента не слышал его имени. Уильям Басински появился в моей жизни сразу в статусе культового и заслуженного композитора, о котором я в первые 30 лет своей жизни не слышал вообще ничего. Точно так же бывает и с другими артистами. Для кого-то они кажутся самоочевидными, а для тебя это — открытие (или просто ноунейм, с которым ты никогда не ознакомишься). Например, вокалист моей группы Achers Пэт иногда рассказывает о каких-то андеграундных эмо-группах, которые, по его мнению, я точно должен знать. Ведь я в теме, и, наверное, чуть больше в теме, чем остальные коллеги по группе. Но ситуация повторяется снова и снова: я киваю головой, делаю вид, что понимаю, а сам даже не слышал названия (а потом иду и гуглю). Он ходит в футболке Monorchid, нам часто говорят, что мы на них похожи. А я услышал эту группу два года назад, когда начал играть с Пэтом.

Иногда это просто смешно — не знать какие-то основы основ, но бывает, что ты просто упустил момент. Я не слушал Arctic Monkeys в 15-17, их тогда не существовало, и они не смогли меня зацепить в нужное время, в итоге их дискография для меня — абсолютно темная зона.

К счастью, бывают упущения, которые очень легко наверстать. Вдруг кто-то показывает тебе группу — и ты понимаешь: это навсегда. У меня так было с Джейсоном Молиной, я наткнулся на него лет десять назад в рамках изучения музыкантов, как-то связанных с Эллиоттом Смитом. Такие открытия случаются нечасто, но каждая такая группа — как маленькое чудо.

Я больше не пытаюсь скрывать свое незнание. Это ведь нормально — не знать чего-то. Я просто принимаю, что невозможно охватить всю музыку мира. В эпоху отказа от монокультуры нет никакого единого корпуса групп, которые стоит изучить любому меломану, каждый из нас — это уникальный набор влияний и впечатлений, и тем мы и интересны. Мой друг Хуан, с которым я играл в музыкальном колледже в панк-группе, вырос в Колумбии. Вроде бы у нас много общего: помню, как рассказывал ему о Dead Boys, а он сразу же пошел, купил их футболку, и эта группа стала частью его идентичности. Но иногда мы разговариваем на разных языках. Он зарабатывает латиноамериканской музыкой — кубинским джазом, например, и пишет песни для латиноамериканских исполнителей. Если бы он был музыкальным журналистом, то сравнивал бы исполнителей не с Кристиной Агилерой, а с Шакирой — это ему ближе. Для американского критика Роба Харвиллы Мисси Эллиот может быть центральной фигурой массовой культуры. А для меня она— это просто «та песня с MTV», Get Ur Freak On, которую я слышал скорее как диковинку, чем как нечто основополагающее.

Я люблю восполнять пробелы, но довольно редко музыканты, культовые для моих знакомых или для музыкальных журналистов, становятся чем-то важным — чаще это просто еще одна галочка в списке. Наверное, дебютный альбом American Football может зацепить и сейчас — и цепляет. Объяснить, что же такого особенного было в музыке Thursday или ранних Paramore, уже сложнее: все-таки это музыка времени, которая сейчас, если слушать ее впервые, воспринимается не так свежо (и не так цепляет, если тебе не 16, если говорить про песни Хейли Уильямс).

Музыка — не формула. Невозможно вычислить, что сработает для кого-то прямо сейчас. Вполне возможно, что очередная группа из категории «слушал, но не слышал» станет для вас новым открытием. Может, это будет Bon Iver, до которого не доходили руки. Может быть, вы наконец послушаете Тейлор Свифт и перестанете удивляться, почему весь мир по ней сходит с ума. Возможно, вы зацените City Of Caterpillar или Casket Lottery. Не бойтесь своего незнания — оно может открыть вам целый мир.