Ремиксы от Чарли, злой рэп от СБПЧ
Тейк недели — 10 мыслей про грядущий альбом The Cure
Charli xcx — Brat and it’s completely different but also still brat
Brat summer все, brat autumn в разгаре. Альбом-ремикс — обычно не то, что мне интересно слушать, но тут другая история: на новой версии brat Чарли и ее друзья калибра от Бон Ивера до Кэролайн Полачек рефлексируют на тему того, каково им в целом живется. Аудиодневник Полачек — бесценно, строчка I might say something smart в исполнении Мэтти Хили тоже (потому что от него мы такого давно не видели), попытки Чарли осознать, что это вообще все было, и что изменилось в ее жизни (особенно интересно в I think about it all the time) добавляют новых измерений главному музыкальному событию года. Если у вас было brat summer, врубайте.
Touché Amoré — Spiral In A Straight Line
Лет десять назад Touche Amore были одной из постхардкор-групп, которым интереснее было про эмоции поговорить, чем с риффами позаморачиваться. Сейчас — это уже культурная институция с лейблом, подкастом и впечатляющими концертами, которые больше похожи на сеанс коллективной психотерапии с мошпитом. На новом альбоме Джереми Болм рассказывает о том, что чувствует прямо сейчас — много бессилия и отчаяния, ощущения поражения (это все про политику, понятное дело), но приходит к выводу, что нужно двигаться дальше. Много простых истин, которые ничего нового не откроют, но которые бывает важно послушать от близкого тебе по духу человека. Ну и песня с Джулиен Бейкер прекрасная.
Chat Pile — Cool World
Музыка о том, насколько тошно жить. Если на первом — выдающемся — альбоме Chat Pile транслировали вайбы Korn и много кричали, тут они расширяют эмоциональную гамму, больше играют в пост-панк, и монотонно повторяют: «Я кричу по ночам». Chat Pile развили лучшее, что было в их музыке, добавили вайбы предшественников (прежде всего Pissed Jeans и The Jesus Lizard) и записали альбом еще более мразотный, чем дебют, еще более блеклый, чем сама серость, и еще более отчаянный и безнадежный, чем российская оппозиция. Если у вас еще оставалась какая-то вера в человечество, к концу альбома вы ее потеряете.
Samoe Bolshoe Prostoe Chislo — Животные пьют из луж
Я воспринимаю траекторию СБПЧ так: сначала Кирилл Иванов смотрел в глаза реальности и описывал, что видит (первые два альбома), потом утомился и ушел в свой вымышленный мир, а теперь опять приходится возвращаться. Новый альбом — еще большее возвращение, чем предыдущий. Песня «Это конец» — одна из самых «реальных» песен СБПЧ за долгое время, фит с Феничевым из 2H Company прекрасен, и вообще тут куда больше злого рэпа, чем прекраснодушных песен: взять хотя бы злободневный трек «Отец».
Orla Gartland — Everybody Needs a Hero
Песни язвительной и остроумной Орлы Гарланд — это как если бы Сабрина Карпентер была бы квир-персоной и пела бы для людей типа меня, а не для массовой аудитории. Умные, веселые, ироничные и западающие в душу песенки про любовь и бытовые ситуации. «Смотри, я с трудом показываю любовь, можешь поблагодарить за это мою маму (и это ей не понравится)», — поет Орла в главном хите Little Chaos, в котором признается, что она непростой персонаж. А в The Hit, песне, которая вполне могла бы быть в каталоге Тейлор Свифт, если бы теория про Гейлор Свифт была правдой, рассказывает о сильнейшей любви, которая прямо как вуду.
Mad Pilot — 5
Заметная группа московского андеграунда все время мечется между эмо и постхардкором, между русским и английским. На этой ипишке — эмо и русский, песни про то, что черви больше эмо, чем ты, и про мужскую традицию скрывать чувства, про расставание и смерть, и кавера на мои любимые песни «Наива» и Dinosaur Jr. ПО всем признакам это что-то типа макси-сингла, чуток новых песен, кавера, но слушается как цельное и законченное произведение.
Oranssi Pazuzu — Muuntautuja
Культовая финская группа на своем самом лаконичном и многожанровом альбоме звучит как смесь блэк-метала, Death Grips и Portishead. На словах — как рецепт газировки от Дуа Липы (Diet Coke плюс маринад от халапеньо, не пробуйте), на деле очень круто, цельно и уместно. Один из самых странных альбомов этого года, но альбом захватывающий. «Ебанина недели».
Halina Rice — EVOLVE
Аудиовизуальная артистка Галина Райс помещает свое творчество в пространство между рейвом и галереей, но, конечно, она куда ближе к своим кумирам Джону Хопкинсу и особенно к Максу Куперу, чем к современным художникам. Визуальная часть ее музыки — это геометрия, которая как нельзя хорошо подходит к гипнотическому и не способному стоять на месте техно. Настолько хорошо, что визуальные образы считываешь просто из музыки, безо всякого сопровождения.
Что еще послушано: группа envy записала позитивный духоподъемный альбом (что?), группа The Offspring записала альбом, обложка которого выглядит так, что я его никогда даже не включу, Tourist и Gold Panda выпустили ипишку. А еще Swans и Lush выпустили «альбомы», которые не имеют никакого отношения к Swans и Lush: это AI-говно, которое паразитирует на неспособности Spotify защититься от фейковых альбомов. SAD!
Тейк недели: Десять мыслей про грядущий альбом The Cure
Как известно, я редко слушаю синглы, не пишу про синглы, и предпочитаю альбомы слушать целиком, когда они вышли, а не заценивать про синглу и не строить себе в голове картину, что же там на полноценной пластинке. Именно поэтому давайте поговорим про первые две песни с альбома The Cure и о том, что нам ждать на Songs of A Lost World.
The Cure звучат так, будто бы их записывал Стив Альбини: то есть как живая группа в комнате. Никаких студийных заморочек, никакого переугара, «плавающая» звуковая картина и голос. Полное ощущение, что находишься где-то в студии с ними со всеми.
Как следствие, нет никакого ощущения вымученности от этих двух песен. Будто бы Смит их вот буквально позавчера написал и записал как есть, чтобы не потерять нерв. Взять вот A Fragile Thing, пианино в начале звучит так, будто выбран просто первый попавшийся пресет на «Норде», да и в Alone та же история.
Боже,. какой бас. Опять же, ничего особенного, такой звук может воспроизвести любой человек, он составлен из базовых и доступных компонентов. Что не отменяет того, как круто он звучит.
A Fragile Thing — впечатляющая композиция о бесконечной любви двух людей, которые не могут даже на час расстаться несмотря на то, что прожили рядом друг с другом всю жизнь. А еще о том, что эту любовь необходимо ценить и оберегать как самую хрупкую вещь на свете и никогда не принимать за данность. В рефрене Смит поет «Нет, ничего нельзя поделать, чтобы изменить конец» и говорит, кажется, о смерти и о том, что их с Мэри неизбежно ждет разлука. В один день умирают только в сказках.
Просто посмотрите, как Смит поет Plainsong, смотря на Мэри за кулисами.
По этим двум песням можно сделать вывод, что Смиту не дают покоя мысли о вечности, о конце жизни, о том, что он неизбежен. Не то чтобы он всю жизнь об этом не пел, но когда тебе 65, наверное, воспринимаешь это иначе.
Недавно распалась группа Metz. 15 лет карьеры, куча концертов, хорошие альбомы, культовые футболки, но я совершенно не грущу, потому что все хорошее имеет начало и имеет конец, а тупо турить ради того, чтобы заработать себе на хлеб, не имея никакого запала, не особо прикольно. Смит, к счастью, может себе позволить не распускать группу, потому что он никому ничего не должен, а просто играть только тогда, когда хочется, и записывать альбомы только тогда, когда есть желание. Нет ничего грустнее группы, которая из себя вымучивает записи или работает как конвейер. Вот тут явно не тот случай.
Зачем вообще нужен новый альбом The Cure? Значительная часть песен Смита — о любви, а в каждой своей эре мы любим по-разному. Любовь в 14, в 25, в 38 и в 65 — это совершенно разные вещи. Смит поет о любви довольно часто, The Cure не переставали выступать, и раньше слов и песен хватало. Со временем перестало, поэтому и новый альбом.
Были у The Cure неудачные альбомы? Многие называют неудачным предыдущий альбом, 4:13 Dream, но у меня душа в спираль скручивается, когда я слушаю The Hungry Ghost и Underneath The Stars. Наверное, не было.
Когда Роберт Смит был маленький, он устроился работать почтальоном. Проработал несколько часов, понял, что это бред какой-то, и решил больше никогда не работать. И не работал. Хотелось бы брать пример с Роберта Смита.