Сэм Смит, Fucked Up, Samia и мерзкий нойз-рок
А также тейк про то, можем ли мы с вами стать Риком Рубином
Sam Smith. Новый альбом Смита не столько музыкален, сколько исповедален, песни рассказывают о ненависти к себе, своему телу и отражению в зеркале, и о пути к принятию себя, который проходит лирический герой. Смит рассказывают, что когда сменили местоимения на they, то столкнулись с небывалым хейтом (кто-то даже плюнул на улице), но почувствовали себя как дома и максимально счастливыми. Альбом примерно об этом. Такие исповеди заставляют вспомнить, что все мы разные, что любовь к себе — это чертовски важно, и когда ты не можешь любить себя, потому что тебя, такого, каким ты хочешь быть, общество не принимает, это ужасно, и быть так не должно.
P.S. Давайте оговоримся сразу: я плохо понимаю, как писать о небинарных людях, поэтому я могу ошибаться в том, как верно называть Сэма Смита. Не со зла.
Fucked Up. Потерял немного связь с одной из лучших панк-групп современности: у меня есть такая проблема, что как только группа начинает говорить о рок-операх, выпускать слишком много релизов (привет, Тай Сегал и Арсений Креститель), то я сразу теряю интерес — как будто это требует слишком много внимания, и проще слиться. С Fucked Up была ровно такая же история, хотя ранние их альбомы я очень любил, а рок-оперу David Comes To Life я просто не понял и особо не слушал. На новом альбоме они возвращаются как раз к старой форме — просто песни про всякое, написанные и записанные всего за один день. Он вообще не звучит так, что отдельно удивляет, тут куча хорошо продуманных хуков и мелодий, зато он, что плюс для меня, лишен вот этой непробиваемой стены концептуальности.
Samia. Молодая певица и сочинительница из Нью-Йорка поет о том, что волнует молодых людей из стран первого мира, которые видят в своих социальных сетях роскошную жизнь, но понимают, что им она никогда не светит, а еще влюбляются, пытаются понять, что их окружает, и вообще познают мир. Не умеют переживать расставание (самая страшная строчка из самой страшной открвающей песни звучит так — «Я никогда не чувствовала себя настолько непригодной для любви, надеюсь, ты женишься на той девушке из родного города, и я нахуй убью ее и нахуй сойду с ума»). Вообще в целом не понимают, как жить. Главное достоинство Самии — умение одним своим голосом заполнять все музыкальное пространство и приковывать внимание к каждому слову, а слова она писать умеет как никто (ну ок, как Фиби Бриджерс). Альбом возвращает меня в мои 20 лет, и мне там некомфортно.
Oozing Wound. «Группа, которая ненавидит тебя», — отличное определение музыки нойз-рокеров Oozing Wound, которое я вычитал в какой-то рецензии. Но не так чтобы прямо совсем ненавидит, скорее приглашает присоединиться к тому, как они ненавидят сами себя. Названия песен хорошо объясняют, с чем придется иметь дело — Total Existence Failure звучит ровно как тотальный экзистенциальный провал, мы провалились как человечество, вот лично мы, лично я. Oozing Wound напоминают мне сразу все мои любимые тяжелые группы, но не по степени копирования, а просто по эмоциональной гамме. По-хорошему мразотная музыка.
Олимпиада-80. «Нет ада, кроме того, что рядом», — поет группа «Олимпиада-80» под старомодный танцевальный бит, соответствующий названию. Эта музыка устроена на противопоставлении довольно легкомысленной музыки и совершенно жуткого содержания: лучшая песня с их ипихи называется «Человечина» с участием Марии Любичевой («Барто»), и поется там про поедание человечины. Любую строчку легко воспринять как метафору нашей современной жизни, от того только становится еще более жутко.
Lil Yachty. Выдающийся на фоне прочих Лилов (но не настолько сильно, как Лил Пип) рэпер Lil Yachty решил записать альбом психоделического рока, с драмой, размахом, красотой и всем прочим. На фитах и в соавторах уважаемые люди — от Алекса Джи до Мака ДеМарко, но при чем тут сам Лил Яти, вообще непонятно. А так — очень красивая поп-музыка, респект всем, кто работал над альбомом.
Управление гневом. Мои любимые музыкальные находки — это когда у группы, которая тебе прямо нравится, пять слушателей в спотифае, сразу возникает ощущение, что отрыл что-то особенное. Ипишка группы «Управление гневом» — вот такой пример. Очень насыщенная гитарная музыка, где трехминутные песни звучат словно многосоставные композиции Tool, с не менее насыщенными текстами про философию бытия и спасение в психиатрической клинике. Если бы я жил в России, то обязательно бы ходил на их концерты и наверняка бы выступил на одной сцене.
Тейк недели: Может ли любой стать Риком Рубином
Продолжаю читать книжку Рика Рубина и размышлять о его тейках и о том, как их нужно воспринимать.
В интернетах широко обсуждают слова Рика Рубина о том, что он не знает, как работает звукорежиссерский пульт, не играет ни на одном музыкальном инструменте и ничего не понимает в музыке. Как же он вообще может заниматься тогда музыкой и чем он помогает группам? Мы затронули немного эту тему с моей соведущей Лерой в подкасте «Альбомы по пятницам» (ищите там, где слушаете подкасты) и пришли к выводу, что главная сила Рубина — в наслушанности и способности видеть в музыке то, что цепляет не только музыкантов лично, но и широкую публику. Тут хочу остановиться подробнее на том, что такое наслушанность и как это работает.
Очень хорошо помню свои первые впечатления от того, как я слушал музыку в детстве. Я не был в состоянии понять, где тут гитары, где тут что, вокал как-то выделял, и все. Не знаю, дело в моей голове или в плохо тянущем кассеты волкмене, но то, что я слышал в музыке куда меньше, чем сейчас — это факт. По идее, это вопрос натренированности мозга на вычленение нужной информации из колебаний воздуха. К примеру, у музыкантов, развивающих свой слух, это работает так: ты слышишь ноту, пытаешься ее повторить, не получается, потом все-таки находишь,: и мозг «запоминает». Ага, вот когда в музыке такое, то это ля второй октавы скорее всего. С интервалами то же самое.
При этом мы все рождаемся разными: у кого-то абсолютный слух (и это скорее проклятье, чем бонус, особенно если не занимаешься музыкой), у кого-то просто очень хороший, кто-то путает квинту с октавой, кто-то нее способен на слух различить шестую и седьмую ступени. Все это тренируется и развивается, просто кому-то легче это дается. Так рождаются гениальные музыканты. Это, конечно, не значит, что вы со своим плохеньким слухом никогда музыкантом не станете — бред, станете, все развивается прекрасно, да и главное, чтобы вам самим нравилось, если мы не говорим о профессиональной работе музыкантом.
Рубин отличается, судя по всему, от нас с вами тем, что изначально умел слушать музыку более глубоко, чем мы. Или научился так ее слушать, я не знаю. В его голове связь между тем, как звучит музыка и что именно в ней нужно изменить, чтобы она звучала лучше, более сильная, чем у нас, он видит, хотя скорее чувствует, разные недоработки и четко понимает, где именно проблема, тогда как мы можем просто послушать трек и не понять, что именно в нем недоделано. Иногда это касается буквально смыслов песен: на одном из треков Джонни Кэша Рубин сказал кантри-певцу при записи думать, будто он поет эту песню не о женщине, как идет по тексту, а о боге, и она получила другой смысл для довольно религиозного Кэша, который позволил сделать ему исполнение богаче и глубже, добавить новые эмоции.
Стив Альбини, человек, который в музыку, в отличие от Рубина, вообще не лезет, работает, на самом деле, точно так же. Он сидит и разгадывает кроссворды, пока группа пишется, и вмешивается, только когда через это занятие до него доносится чувство, что что-то в записи не так. Тренировка этого чувства занимает годы, я сам этим стараюсь заниматься в «Альбомах по пятницам» — каждый раз, когда я слушаю музыку, я задаю себе вопрос, а почему она работает так, как работает? Что будет, если убрать какой-то элемент из нее? Или наоборот, добавить?
Но я, конечно, не Рик Рубин, и имею дело с уже отфильтрованным продуктом, прошедшим через продюсеров. Поэтому мне в целом интереснее слушать какой-то искренний инди-рок, без этих всех фильтров, и вообще музыку, в которую по пути от автора до меня вмешались как можно меньше людей, так я лучше понимаю замысел исполнителя, его посыл и его методы взаимодействия с музыкой. Пусть даже эта музыка несовершенна и рассчитана не на такую широкую аудиторию, как то, что прошло через Рубина.
Так что короткий ответ на вопрос из заголовка тейка такой: нет, любой Риком Рубином стать не может, потому что только Рик Рубин может быть Риком Рубином. Но мы можем разобрать на элементы его творческий метод, понять, как он работает и слушает музыку, и взять эти кусочки себе.