Sigur Ros, QOTSA, Boris и Uniform и эмо месяца

И впечатляющее интервью Гречки

Sigur Ros. Первый за десять лет альбом великой пост-рок группы. Появился он так: Йонси довольно случайно повстречался с клавишником Кьяртаном Свейнссоном, который последнее время занимается саундтреками и композиторской работой. Решили поджемить, что-то стало получаться, результат — перед нами. Йонси говорит, что альбом вдохновлен ковидом и войной в Украине, и это чувствуется в его тяжести, но тяжести не беспросветной или истеричной (как было на () 20 лет назад), а наполненной надеждой. Первое впечатление очень хорошее: кажется, Sigur Ros вернулись ровно тогда, когда из музыка нужнее всего. 

QOTSA. Исправно слушаю каждый новый альбом группы Джоша Хоми и каждый раз удивляюсь, что эта же группа записала Rated R и Songs For The Dead: не потому, что новые плохие, а просто настолько большая разница в сонграйтинге и подходе к музыке. Альбом консервативно-мрачноватый, о смерти (Хоми пережил рак) и о предательстве (продолжается его судебная тяжба с бывшей женой Броди Далле, в которой суд то отбирает у него детей, то возвращает, не берусь делать выводы), и если вы любите последние пару релизов QOTSA, то он покажется вам крайне интересным. Мне же скучновато. 

Home Is Where. Эмо месяца, а то и года: флоридская группа «Дом это где» записала нереальной красоты альбом о тревоге и темных состояниях психики. Бывает, что смотришь на какую-то обычную бытовую ситуацию и начинаешь придумывать совершенно гротескные и дикие сценарии ее развития, превращая ее в фантасмагорию: вот так и звучит лирика Home Is Where. В песне yes! yes! a thousand times yes! Они поют о свадебном платье из спермы и о попытке имитации нормальной жизни, следом за песней про то, что каждый день ощущается 11 сентября, идет песня 12 сентября как напоминание, что «потом» всегда наступает. 

timmies, nineteen95. Эмо-рэп в лучшем его проявлении из России, на английском языке, с миллионами стримов и нулевой известностью. Удивительная история! Полагаю, дело в расчете на вирусное распространение в стримингах и тиктоке, но музыка хороша, хоть и предсказуемая. 

Андрей Гурьянов. Электронный композитор Андрей Гурьянов на альбоме Anthems работает с записями гимнов СССР, точнее с аккордом в начале исполнения, паузой после него и началом куплета. Последний трек под названием 2022 собран из звуков войны России против Украины. Очень близок такой подход к осмыслению столетнего процесса, который привел нас туда, куда привел, и исполнение потрясающее. «Ебанина недели». Альбом вижу только на бэндкемпе, купите его, впечатляющая работа. 

Caterina Barbieri. Важная композиторка из Италии, которая, как и Анна Мередит, исследует возможности полиритмии и как будто старается найти идеальный звук. На прошлом альбоме Барбиери пела, теперь вернулась обратно к протяжным электронным композициям, где нужно слушать звук и развитие, а не искать смыслы, и ловить те сложные настроения, которые она передает. Альбом еще не расслушал, но с первого раза очень понравилось. 

Boris, Uniform. Релиз для тех, кого утомили немного однообразные альбомы японских рокеров Boris, и для тех, кому группа Uniform слишком тяжелая. Потому что коллаборация буквально берет лучшее от двух миров: Майкл Бердан из Uniform орет про то, что мы все умрем, а гитаристка Boris Вата оттеняет это космическими запилами. Крутота. 

Вместо тейка недели: почитайте интервью Гречки на «Вандерзине»

Певица, которую я нежно люблю, высказалась в максимально экспрессивной манере по всем поводам сразу — и о своем творчестве, и об Алене Швец, и о проблемах ЛГБТ, и о собственном, довольно тревожном, состоянии. Вот немного выдержек:

Мне с самого детства нравились девушки, я с самого детства знала, что я [принадлежу к] ЛГБТ. Я помню все эти забастовки мировых поп-звезд: Мадонна обращалась к ЛГБТ-людям, Деми Ловато что-то сделала, что ей закрыли въезд в Россию (певица во время концерта использовала маску Путина и осудила принятие гомофобного законопроекта. — Прим. ред.). 

Тогда у меня появилось больше страха. Я видела всё это ребёнком и была не согласна. Я больше закрылась.

А что вы думаете о новом законе, который приняли прошлой осенью?

Я думаю, это пиздец, если можно говорить матом. Благодаря этому закону я и хочу выпускать такие песни, как «больше чем».

С этим законом вас легко могут за них оштрафовать. Вы не боитесь?

Ну а как быть? Послать всех на хуй. Я сейчас не живу в России, если ко мне придут штрафы, я не буду их оплачивать. Я не знаю, какие могут быть последствия из-за этого, но затыкаться я точно не буду. В случае, если у меня будут реальные проблемы, если моей жизни будет угрожать опасность, то ЛГБТ-коммьюнити сможет мне помочь. 

Я не собираюсь бояться какую-нибудь [главу «Лиги безопасного интернета» Екатерину] Мизулину или ещё кого-то. То есть мне не страшно и страшно одновременно, но именно это и заставляет меня продолжать мой путь. Музыка ведь всё равно будет доступна, она как-то будет распространяться. А ещё я надеюсь, что появится такие же [артисты], как я, которые не будут останавливаться.

Я не могу их прямо осуждать: у каждого свой путь, свои страхи. Но лично я их ненавижу. Включая ту же Алёну Швец, которой я восхищалась: когда я молчала, она очень много делала для ЛГБТ-сообщества в России.

Я их презираю. Они осознают, что сейчас происходит в России, но они не думают о том, что случится через 10 лет, что всё закончится. Или, если в их жизни начнётся пиздец, они захотят уехать — только их там (за границей. — Прим.) ждать никто не будет.

А поклонники, которые их в этом поддерживают, — просто дети. Но надо держать в голове, что аудитория переменчивая: сегодня она поддерживает одно, завтра другое. Те, кто сегодня их поддерживают, завтра могут сказать: «А мы считаем, что вы продались». А артисты вроде меня не будут их никогда поддерживать. Жалости ноль, понимания ноль.

Я не рассчитываю на какую-то популярность — мне просто хочется, чтобы больше людей услышали мою поддержку. Чтобы они услышали, что они не одни. Это касается и ЛГБТ-людей, и тех, кто выступает против войны.

Сейчас я сижу дома и работаю. Я не могу ничем заниматься, пока не выскажусь, не сделаю заявление своим слушателям, власти. Я не думаю о карьере и концертах. Конечно, мне бы хотелось выступать, но мне хочется играть ту музыку, которую я сейчас пишу. Мне очень важно высказаться, потому что я чувствую, что ещё этого не сделала. Следующий будет антивоенным. Там всё будет офигенно!

Я так гналась за хитами всё время, чтобы стать популярнее. Записала хитовую песню «Это не моё», сняла офигенный клип. Я видела, как росло количество слушателей. Я чувствовала какое-то дыхание…

После войны — бам, и нет. Я больше не могу выпускать хиты. Я поняла, что мне в жопу не нужны эти «русские хиты», которые будут крутиться по «Нашему радио», по «Нашему говну», блядь, по всему прочему… Мне не нужно одобрение моей мамы или аудитории её возраста, которая скажет: «Хорошая девчонка!» Да пошли они в пизду! 

У меня вышла злость. Вот что изменилось в моей музыке. Я злюсь на всех. Пошли они на хуй, все эти хиты, все эти блядские ненастоящие страдания в этих песнях, все эти гострайтеры и саундпродюсеры. Меня жёстко ебашит. Теперь я смотрю только на себя и обращаюсь только к себе. Я не ищу никакой хитовости — теперь я считаю, что каждая моя песня, блядь, это пиздец важно.

Полностью интервью тут